Cyberpunk 2077 - Луций Корнелий

— Чума?

— Хуже. Троцкизм. Они решили, что СССР и Корея предали идеи немца Маркса. Привозные рабочие восстали.

— А затем пришли добрые гебисты и их успокоили? — спросил я. — Или это были корпоративные войска?

— Это были мы. Первые мы. Партийные бонзы или шишки из СовОйла наняли людей. Безработных, бездомных, отщепенцев. Наняли Флэта. И мы все сделали, а потом ушли в тень.

Эскадроны смерти из бандитов и наемников для подавления левого выступления. В моём прошлом мире тоже такое случалось. Например, в Индонезии.

— Этот Флэт ваш текущий лидер? Главарь?

— Скорее вдохновитель… — с многозначительным взглядом ответил мрачно-гопник. — Он был мозголомом и художником мысли. Флэт превращал кошмары в искусство.

Вероятно, это значило: нетраннер и режиссер чёрных брейнов.

— Флэт много лет изучал природу человеческих инсайтов. То состояние, которое буддисты называют нирваной. Он создал теорию, что если есть абсолютное осознание, то должна быть и его полная противоположность. Состояние идеального помутнения, глубочайшего зла. Врата ада… — мрачно-гопник указал на свою голову. — Они здесь. Флэт искал ключ от них, чтобы выпустить всех демонов разом.

Насчёт местного Мальстрема я не прогадал. Эти ребята только с виду адекватнее киберкультистов из Найт-Сити, а в голове у них такой же кромешный пиздец, помноженный на локальный колорит.

Вещи, о которых рассказывал мне этот раскрашенный в чёрно-белое парень были жутковаты даже на мой взгляд, а повидал я немало. Мрачно-гопники из банды с вычурным названием Орда Северной Бездны угарали не просто по чёрным брейнам. Их риперы, монтажеры виртов и нетраннеры пытались сделать из своих последователей идеальных психопатов. Кастомный хром, кустарные биомоды, препараты, долгие сеансы изощренных брейнов — такие средства психокоррекции использовала эта отчасти банда, отчасти секта.

Орда Северной Бездны, сокращённо ОСБ гнездились по окраинам Дальнего Востока и за Полярным кругом. Советская партийная элита, гебисты или корпы использовали их для расправ над иностранными рабочими, которых завозили из более бедных стран. Ордынцев роль палачей при местных царьках полностью устраивала. Также они контролировали часть теневого рынка, но не стремились слишком разрастаться на этом поприще. Единственное, что ОСБ реально ценили — возможность вести свой извращённый образ жизни. Кормить внутренних демонов чужими и даже собственными страданиями. Погружаться в пучины декаданса, подсаживаясь на негативные эмоции.

Вся эта «сотонинская готишность» была бы нелепа, однако слова и дела психопатов с черно-белыми лицами не расходились между собой.

Мрачно-гопник сопровождал свой сказ различными стихами или речитативами.

— Год за годом крепчала и множилась Орда

Как зверь дней последних — свирепа, быстра, голодна

В венах тесных туго ворочался яростный сок

На зверьё из соседних земель за броском совершали бросок

Во славу темного трона мы снова и снова грызли врагов

Неся миру холодному выбор

Между вариантами смерти и моделями оков.

Заброшенные тоннели, заваленные костями, как нельзя лучше подходили для подобного рассказа, однако повествование прервала неожиданная встреча.

Шедший впереди мрачно-гопник остановился, жестом требуя тишины. Отряд замер. Я видел как ордынцы начали принюхиваться словно звери и почти отключили фонари. Затем они принялись вынимать оружие. Тяжелые револьверы, обрезы дробовиков, у одного был старинного вида шестопер. Ну, кстати, штука-то актуальная. Если в средние века он был эффективен против доспеха, то сейчас станет неприятным сюрпризом даже для хорошо защищенной хромом цели.

Потенциальное сражение развернется на широком участке подземных руин. Это был вытянутый зал, по обеим сторонам которого шли ряды квадратных колонн. Центр занимали ржавые махины каких-то цистерн, чьи трубы уходили в пол. Высотой они были где-то два с половиной метра, а потолки поднимались на все четыре.

Чем это место было когда-то? Котельной? Химическим производством? Не знаю, но сейчас оно станет ареной разборки двух банд.

Кироси «Оракул» уже фиксировал впереди красные силуэты. Сквозь препятствия их пока было не видно, но меж колонн мельтешели фигуры, похожие на призраков. На нескольких я заметил приборы ночного зрения, другие явно полагались на хром. Фонарями эти люди почти не пользовались. Шли молча, при оружии, но, кажется, ещё не засекли нашего присутствия.

Секунд десять заняло сканирование. Хром есть. Не биомоды, а стандартные или не очень импланты. Явно не корпоратские солдаты и не советские силовики. Слишком много всякой мишуры. Один даже щеголял каким-то нечеловеческим реалскином. Бандосы.

Я осторожно положил сумку на пыльный пол и шёпотом спросил у главного мрачно-гопника:

— Враги?

Тот кивнул, прикладвая к черным губам палец с тяжёлой печаткой в виде черепа. Мол тихо.

Я повернулся к вражескому отряду, прикидывая их численность. Шестеро или семеро. Штурмовые винтовки, ПП, дробаши. Вооружены неплохо, но и без особого шика.

Когда до врагов оставалось метров восемь, я пошёл вперёд, стараясь держаться за колоннами. «Оракул» уже показывал мне силуэты противников даже сквозь препятствия.

Чуть выглянул — перезагрузка оптики одному, другому, третьему. Я специально замедлил скорость отправки скриптов, чтобы было время подобраться ещё ближе.

Враги шли, разделившись на две цепочки по три и четыре человека. Ко мне была ближе четверка. Тройку от них отделяла ржавая цистерна.

Один из бандитов с прибором ночного зрения что-то увидел или услышал. Он остановился, крутя головой. Поздно.

Отправка скриптов завершилась. Трое бандосов временно потеряли зрение. Скрипт начал перекидываться на остальных, но может даже не успеть сработать.

Я врубил Сандевистан, покидая укрытие. Рванул вперед, киберлимбом сжимая рукоять меча. Ощущение было потрясающим. Мрак, скорость, красные силуэты растерявшихся врагов.

Первый продольный удар рассёк противника пополам. Клинок дорогущей монокатаны резал плоть, хром и металл одинаково легко.

Из этого удара я поднял меч в высокую позицию и, развернув клинок острой кромкой вниз, косым махом с подшагом, резанул по лицу следующего бандоса. Прибор ночного видения, цепочка пирсинга от носа к уху, реалскин с чешуей крокодила — все было рассечено в мгновение ока.

Я ощущал себя вихрем смерти, вылетевшим из тьмы проклятой подземки. Духом кошмара, живущим среди груд костей восставших рабочих.

Третим противником была девушка с короткой стрижкой. Ей я рассёк горло и часть позвоночника, почти срубив голову. И закончил этот акт сверхскоростного насилия рискованным колющим выпадом по четвертому врагу. Если ошибиться, то можно было повредить моноклинок, но мне удалось вонзить его движением чуть-чуть сверху-вниз, чтобы острая кромка легко проделала себе путь сквозь броню, кости и органы жертвы. Вынув клинок, я расширил